10 января в Москве правление Союза писателей РСФСР организовало обсуждение повести «Воспоминания Ангыр-оола», на котором выступили, кроме С. Сюрюн-оола и С. Пюрбю, ряд московских писателей и критиков. Мы даем сокращенное изложение выступлений по стенограмме.
Председательствует С. А. Баруздин.
- Из выступления Л. Жарикова.
В повести С. Сарыг-оола ничего сверхъестественного не происходит, в ней нет острого сюжета или каких-нибудь захватывающих событий. Автор описывает будни сиротской судьбы, но повесть читается от начала до конца с неослабевающим интересом. Он широко использует легенды, поверья, обычаи, пословицы. Это придает повести оригинальность, свежесть и поэтичность (например, сказка о мыши и верблюде). Нельзя читать без волнения те места книги, где описаны страшные игры детей на месте судилища. Дети подражают взрослым. Это обобщение высокого социального плана. Интересна также тувинская свадьба. Со страниц повести встает маленький и мудрый народ с его нравами и традициями. Конечно, есть в повести недостатки и неровные по силе мастерства страницы, длинноты и повторения. И все же в целом от повести веет чистотой и поэзией. Нужен хороший переводчик книги.
Тувинскую литературу можно поздравить с хорошей и нужной повестью. В ней мало мотивов воспитательного характера, но вовсе не обязательно тыкать читателя носом.
- Из выступления М. Годенко.
Автор всей кожей вобрал опыт народа. У тувинцев это вторая автобиографическая повесть после «Слова арата» С. Тока, но она не уступает по своим художественным достоинствам, а кое в чем превосходит первую. Говорят, что в повести мало социальных мотивов, политики. А показ доли батрака, протест против угнетателей, лам, знахарства? Разве это не политика? Это страстное отрицание. В книге есть не только черные, но и светлые стороны жизни. Даже ночь, проведенная в тайге на перевале, воспринимается, несмотря на детский страх, очень поэтично. Два охотника не дали пропасть ребенку. Все это подано не «в лоб», а с завидным художественным тактом. С. Сарыг-оол учит любить свой народ, открывает красоту его души. Через личную судьбу героя мы видим судьбу целого народа. Эта книга нуждается в хорошем переводчике, который бы мог перевести на уровне оригинала. О недостатках повести. Зачем нужен собеседник в начале повести, когда весь рассказ ведется от первого лица? Он только сковывает автора. Затем много лишнего в описании сурков, мышей, муравьев. Надо сделать все короче. Иногда, увлекаясь правдоподобием, он доходит до натурализма. Вспомните сцену, когда Ангыр-оол идет к мертвой матери и видит безобразное разложившееся тело. Светлый образ матери ослабляется. Много раз говорится о горькой доле батрака-сироты. Лишним кажется рассказ о том, как мальчика придавило горящее дерево.
И последнее. Русского читателя нужно порадовать встречей с этим хорошим интересным произведением.
- Из выступления М. Скуратова.
Даже подстрочник доносит аромат и колорит повести. Он сделан М. Д. Черноусовой. Повесть особенно будет полезна для юношества. Приходится только сожалеть, что ушел наш друг-переводчик А. Пальмбах. С. Сарыг-оолу нужно найти переводчика — друга и союзника. Автор не побоялся быть похожим на других, в этом есть писательская отвага и непосредственность. Для русского читателя — это открытие Тувы, ее особого мира. Повесть покоится на глубоком знании тувинской жизни, впитанном с молоком матери. Она вся полна трепета жизни. В прозе чувствуешь хорошего поэта. Я бывал в Туве и знаю, как теперь живут тувинцы. Юрта теперь служит чуланом, складским помещением. Думается, неправильно было бы утверждать, что в повести сглажены социальные противоречия. Сирота становится батраком своей родни — это характерное для многих народностей Севера и Сибири явление зорко подмечено писателем. Хорошо написана природа. Луна, попавшая в плен к ведьме — это тувинское представление о лунном затмении, темнота суеверия младенчествующего народа. Вообще все метафоры и сравнения почерпнуты из окружающего мира. Великолепно написана встреча тувинцев с русскими врачами в больнице. Их поразили глаза — светлые, как несозревшая смородина, поразил специфический запах лекарств, так что тувинки зажимали носы рукавом.
Повесть — как чистый родник, из которого пьешь с наслаждением. О недостатках следует сказать следующее. Главы мало связаны между собой. Особенно неудачен побег Долбанмы от мужа. Вряд ли возможно было так легко уйти в феодальное время. Против этого стоит жестокий вековой обычай.
Повесть требует продолжения, а начало сделано хорошее, многообещающее.
- Из выступления Д. Романенко.
Много и хорошо здесь говорили о повести. Интересно отметить, что поэт осваивает прозу, новый для него жанр. В Туве уже складываются традиции автобиографической повести, учитывается опыт М. Горького. Повесть подкупает задушевностью и фольклорными традициями. Автор мыслит и чувствует по-народному. Это рассказ бывалого человека о детстве и отрочестве. Не надо торопиться. Вторую часть, которая ближе к нашим дням, написать труднее, чтобы это не было голой публицистикой, могут уйти поэтические образы. Задумана же превосходная книга о том, как человек стал настоящим сыном нашего времени.
- Из выступления С. Шуртакова.
По подстрочнику трудно судить, насколько хорошо вещь написана. Можно вести разговор о том, насколько интересен материал или удачно построена композиция. Автор умеет интересно, добротно, поэтично рассказывать. Я ограничусь некоторыми замечаниями. Этнографичность хороша в меру, автору кое-где чувство меры изменяет. Это особый разговор. Писатель мало проявил заботы о построении произведения, о занимательности. Надо посмотреть не только с точки зрения развития тувинской литературы, но и с точки зрения всей советской литературы. Читатель будет рассматривать книгу в ряду других знакомых книг и предъявит более высокие требования. Здесь сюжетом является жизнь мальчика. Одна глава не вытекает из другой, их можно поменять местами и ничего не изменится. А попробуйте у Горького переставить раньше или позже смерть Цыганка — ничего не получится.Автор кое-где слишком увлекается бытом писательством. Тувинская литература только тогда будет интересна другим народам, когда она будет с ярко выраженным национальным лицом и характером. Заслуга С. Сарыг-оола в том и состоит, что он сумел показать особый мир тувинской жизни. Наивно начало книги. Ангыр-оол начинает рассказ, а потом забывает, кому он это говорит. Есть многословие и лишние места, частые комментарии. Повесть надо сделать строже, сдержаннее по языку, не приглушая ее поэтичности. Может быть, я больше других высказал критических замечаний только потому, что вещь мне понравилась, она должна стать известной советскому читателю. Рекомендую в издательство «Молодая гвардия».
- Из выступления М. Ганиной.
Эта вещь для меня была открытием. Ее жанр—повесть-новелла, хорошая и интересная форма. М. Годенко говорил, что нужно убрать детали грубые и натуралистические. А мне кажется, что повесть как раз интересна тем, что писатель беспощаден, глазами талантливого художника смотрит на жизнь. Когда я читала описание смерти матери, вспоминала Б. Шоу, как он смотрит в окно крематория на сожжение трупа его матери. Настоящий художник не закрывается от того, что в жизни бывает всякое. Хорошо, что здесь не делают скидок на то, что писатель не из Москвы или Ленинграда, а из Сибири. Требовательность — лучший учитель.
- Из выступления А. Салахяна.
Мне эта повесть показалась приятным открытием тувинского народа, которого я не знал или знал приблизительно по двум-трем произведениям. Надо постоянно учиться у Л. Толстого и М. Горького, у современных мастеров, надо совершенствовать свое дарование. Но главное — надо быть верным не литературным образцам, а той жизни, о которой пишешь. В этой повести С. Сарыг-оол заразил меня верностью жизни своего народа. стремлением быть самим собой, а не подражателем. Согласен с товарищами, что начало неудачное, что главы легко можно поменять местами. Чувствуется перебор изобразительных средств, их избыток, многословие. С. Шуртаков прав, говоря о занимательности композиции. Прекрасна сцена судилища, отношение к нему взрослых и детей. Повесть на тувинском языке издана в 1961 г., а мы до сих пор оттягиваем знакомство русского читателя с ней. Было бы замечательно, если б хороший писатель вошел в мир героев С. Сарыг-оола, его поэтику и перевел на русский язык.
- Из выступления В. Чукреева.
По роду работы мы часто встречаемся с национальными писателями. Сегодня шел разговор о молодой тувинской литературе, разговор с самых серьезных позиций, с многочисленными сравнениями, без всякой натяжки. Хочется провести параллель между двумя тувинскими художниками. С. Тока — писатель герценовского направления, он очень ушел в мысль, у него социальность выступает на первый план. С. Сарыг-оол — писатель гончаровского направления, для него важнее образ, он входит в душу человека. Обе книги хорошо дополняют одна другую. Каждый писатель по-своему своеобразен и глубок.
- Из выступления С. Баруздина
Речь у нас шла с позиции зрелой литературы, по большому счету. Национальный писатель не может основываться на традициях только своей литературы—это будет национальной ограниченностью. Ч. Айтматов стал большим писателем именно потому, что широко знаком с опытом мировой литературы, с русской в частности. Теперь тувинский писатель смотрит на жизнь иначе, чем, скажем, старик-сказитель. Относительно второй книги. Если объективно смотреть на развитие литературы, любое продолжение всегда получается, на мой взгляд, хуже, чем начало. «Слово арата» существует уже в трех книгах, а большинство читателей судят о нем по первой части, у них нет интереса к продолжению. Другое дело, если бы вторая и третья книги были отдельными, самостоятельными, имели каждая свое название. Я за то, чтобы вторая часть «Ангыр-оола» была новой, отдельной книгой. (Вспомните судьбу книг В. Катаева). Очень желаю автору хорошего переводчика и скорейшего издания на русском языке. Думаю, что все замечания С. Сарыг-оолу пригодятся в работе и обсуждение прошло не зря. Больших творческих успехов вам. Степан Агбанович!
Обсуждение повести С. Сарыг-оола в Москве. – Текст: непосредственный // Улуг-Хем / – 1964. — № 7. – С. 137-140.
Информацию подготовила Чавынчак Д. А.