Предлагаем Вашему вниманию статью специалиста II категории Национального архива Республики Тыва Салбак Михайловны Саая, вышедшей в газете «Тувинская правда» за № 103 от 3 сентября 2005 года.
С 1757 по 1911 годы Тува находилась под властью Цинской (маньчжурской) династии Китая, при управлении Китайской палаты внешних сношений и носил название «Танну-Урянхай». Китайский суверенитет проявлялся главным образом в сборе податей и отправлении правосудия по делам наибольшей важности. Правосудие регулировалось основными положениями «Ли-фан юань» («Уложения китайской палаты внешних сношений»). Менее серьезные нарушения правопорядка подвергались закону личного телесного наказания, вплоть до отсечения руки, позже этот закон был заменен денежными взысканиями в пользу китайской казны. Принятое в гражданских и уголовных делах правило круговой ответственности, когда за несостоятельного расплачивался род, тяжелым бременем ложилось на плечи простого народа.
С объявлением протектората России над Урянхаем в 1914 г. стала очевидной недопустимость существования суда с его пытками и телесными наказаниями. На основании особого циркуляра Совета Министров от 16 мая 1914 г. «Об устройстве управления и судебной части в Урянхайском крае» первый Департамент юстиции на имя председателя Красноярского окружного суда издает предписание относительно судебной системы в Урянхае, коим отмечалось настоятельное принятие мер «к дальнейшему распространению компетенции русского суда справедливой защитой прав местного населения».
Временное положение о смешанных судах между русскими и урянхайцами было утверждено 10 апреля 1915 г. комиссаром по делам Урянхайского края. По нему предполагалось оставить за русским судом особо важные дела, а «мелкую подсудность» подчинить особым хошунным судам (суду местных съездов). Хошунный суд по способу организации был выборным, состоял из пяти членов — по два человека от русского и местного населения и председателя. При решении дела руководствовались местными обычаями или же правилами народных судов. На суде исключались пытки, как мера воздействия и наказания. Председателем суда назначался заведующий устройством русского населения, при равенстве голосов его голос становился решающим.
Ведомству смешанного суда подлежали уголовные и гражданские дела. К уголовным делам относились «всяческого рода обиды, оскорбления, самоуправства между русскими крестьянами и урянхами, кражи «дневные» до 30 рублей. Гражданские дела – всякого рода долговые, письменные, словесные обязательства и договоры до 300 рублей. Дела о землепользовании, потравах и земельных захватах разбирались заведующим устройством русского населения. Дела о краже лошадей, крупного рогатого скота подлежали ведомству окружного суда.
Дела на смешанном суде разбирались словесно, публично. Решения суда могли быть обжалованы в месячный срок, постановления не обжалованных дел считались окончательными и приводились в исполнение: для русских на общих основаниях — чинами сельской или общей полиции, в отношении урянхов — особым лицом по назначению нойона или совета урянхайских чиновников. Смешанный суд мог приговорить виновных к общим работам до шести дней, денежному взысканию до трех рублей, аресту до семи дней.
Занимавший пост комиссара по делам Урянхайского края А. Церерин в своем письме прокурору КРАСНОЯРСКОГО окружного суда В.С. Иванову пишет о сложности распространения русского суда на урянхов. Большинство урянхов, кочуя в 300-500 верстах от с. Усинское, а именно там располагался мировой суд, категорически отказывались признавать русский суд. Оставалось, таким образом, единственное средство для распространения русского суда — это принуждение. Но особые указания генерал-губернатора «избегать поводов осложнений с урянхами» сделали затруднительным даже арест подозреваемых в преступлении урянхов, без предварительных переговоров и согласия на то урянхайских чиновников. В отдельных случаях мировой судья Усинского края А.В. Барашков лично арестовывал подозреваемых и заключал их в усинскую тюрьму, нисколько не считаясь с протестами на подобные действия урянхайских властей.
Высочайше утвержденная 29 июня 1914 Г. инструкция должностным лицам управления Усинского пограничного округа и Урянхайского края определяла права и обязанности комиссара по делам Урянхайского края, начальника Усинского пограничного округа и чинов переселенческого управления. В частности, комиссар по делам Урянхайского края являлся местным представителем российского Правительства в Усинском округе и Урянхайском крае. Ему принадлежали общее руководство и надзор за деятельностью всех лиц, входящих в состав управления данной местности. В компетенции комиссара находились дела по контрабандной торговле, пограничной торговле с Монголией, торговле русских и урянхайцев, выдача виз, освидетельствование сделок с недвижимым имуществом, надзор за горными промыслами. Особо возлагалась обязанность вести отношения с местным населением, а также оказывать русским подданным, проживающим в пределах края законную защиту и поддержку. Комиссару предоставлялось право выдворения из пределов Урянхайского края российских поданных, нарушивших общий порядок. Состоявший при комиссаре конвой в случае надобности исполнял арест, конвоирование преступников. По требованию комиссара воинские части, находившиеся в подведомственной местности, оказывали ему содействие. Действия комиссара могли быть обжалованы иркутскому генерал-губернатору.
Усинский пограничный начальник подчинялся комиссару по делам Урянхайского края и являлся его ближайшим помощником и заместителем. Чины Переселенческого управления командировались в Урянхай для ближайшего управления устройством русского населения в крае. Заведующий устройством русского населения в Урянхае являлся главным ответственным лицом по ведению хозяйственной части переселенческого дела, на нем лежала забота о благоустройстве поселений, постройке общественных зданий, церквей, школ, магазинов и т.п. Тем не менее возникали трения в решении судебных дел между заведующим пограничными дела Усинского округа и мировым судьей Минусинского уезда Красноярского окружного суда. Из письма А. Церерина мировому судье Минусинского уезда от 2 августа 1914 г.: «…Я неоднократно лично высказывал Вам и сего числа официально передаю Вам желательный порядок передачи дел мировой и следственной подсудности. Порядок этот сводится к тому, чтобы смешанные дела и чисто урянхайские дела принимались мировым судьей к производству не иначе, как только через заведующего пограничными делами. …Помимо сего я прошу Ваше Высокоблагородие считаться с тем обстоятельством, что Урянхайский край находится лишь под протекторатом России, а не в подданстве…»
Заведующий устройством русского населения в Урянхае В. Габаев пытался присвоить себе не только полицейские полномочия, но и функции дипломата. Заведующий пограничными делами Усинского округа А. Церерин в письме В. Габаеву пишет, что «…производство дознаний по преступлениям и проступкам, как русских подданных, так и урянхов, на вашей обязанности не лежит и вообще вам не присвоены полицейские функции. Ввиду этого прошу Ваше Высокоблагородие совершенно не вмешиваться в дела к вашей компетенции не относящиеся. Защита интересов русских подданных в смешанных делах (русско-урянхайских) лежит исключительно на мне…».
Для лучшей организации судебного дела в октябре 1915 г. приказом комиссара по делам Урянхайского края временные полицейские участки заменяются на постоянные. Первый участок составили районы Ойнарского и Салчакского хошунов со всеми населенными пунктами, расположенными по Малому Большому Енисею, второй участок включил в себя районы двух Кемчикских хошунов, третий — районы Тоджинского хошуна и Мады, Чооду сумонов. В обязанности полиции вменялись надзор за ввозом спиртных напитков в край, дознание по убийствам, кражам, по земельным спорам, задержание преступников. Чины полиции под руководством заведующего устройством русского населения должны были поддерживать доброжелательные отношения между урянхами и русскими.
На встрече с прокурором Ивановым в июле 1915 года захаракчи Ойнарского хошуна Агбан и Ажикай просили: «…пусть за тяжкие грехи преступники получают заслуженную кару, но нельзя ли менее грешные дела оставить нашим местным судам. Правда, этот суд не чужд пыток и телесного наказания, но он ближе, понятнее, скорее, дайте только честного судью. Позже, быть может, мы сами дойдем до сознания необходимости перейти к вашему суду, но пока для малых дел оставьте наш суд. Народ наш темен и убог, ему трудно уразуметь сложную машину даже Вашего низшего суда. Осуждение лишением свободы — это самое страшное, это осуждение на медленное умирание. Мы верим в неподкупность ваших судей, но мы хотели бы лично убедиться, как творится этот суд, к каким наказаниям приговаривает он, где отбывается оно…».
Распространение русского суда Урянхае затруднялось, главным образом, трудностью вызовов как свидетелей, так и обвиняемых, ведущих кочевой образ жизни, а также незнанием языка. Урянхайцы не могли привыкнуть к точному исполнению требовании судебных властей и чиновников полиции. С другой стороны, они не знали, как оказывать содействие этому правосудию. Поэтому комиссаром по делам Урянхайского края В. Григорьевым по соглашению с представителем мирового судьи устанавливаются следующие обязательные правила: «…если русская полиция или мировой судья сделают какое-либо распоряжение, то все цзанги или мейрины хошуна должны быстро и точно выполнить эти приказания. О всяком важном преступлении, где бы оно ни случилось, необходимо в течение 24 часов сообщить ближайшему полицейскому чиновнику. Кто не явится по повестке, того мировой судья может оштрафовать на сумму не свыше 50 руб., а кто два раза подряд не явится, того прикажет силой привести. За цзангами в отношении судебных вызовов, приводов, арестов для следствия суда, наблюдает в каждом хошуне особый мейрин, который назначается и увольняется комиссаром. Все судебные дела находятся у мирового судьи и разбираются по русским законам, более важные отсылаются в окружной суд. Всякий, кто обращается с просьбой к мировому судье, должен написать свое имя, имя сумо, где живет он сам, где живет тот, кто его обидел, где живут свидетели, когда случилось то, о чем просит обиженный. По делам не судебным урянхи с жалобами на действия властей должны непосредственно обращаться к главному начальнику в Урянхае — комиссару».
Известные события 1917 года, внесли новые коррективы в организацию судебной системы в Урянхае. В марте 1918 г. упраздняются управления комиссара по делам урянхайского края, заведующего устройством русского населения, образованы Урянхайский краевой Совет рабочих и крестьянских депутатов и Урянхайский краевой революционный трибунал.
Советы являлись органами государственной власти и ведали всеми делами данного поселения, вели борьбу со спекуляцией, пьянством, выработкой самогонки, хулиганством и контрреволюцией. Советы имели право выносить постановления об арестах, обысках, налагать штрафы за спекуляцию и за деятельность, направленную во вред интересам трудового народа. Выполнение этих постановлений возлагалось на местную Красную гвардию и милицию. Постановлением русско-урянхайского краевого съезда, состоявшегося с 13 по 16 июня 1917 года в г. Белоцарске, были приняты меры, регулировавшие решение судебных дел. При обсуждении ряда вопросов стороны обоюдно признали и постановили, что «танну-урянхи в числе пяти хошунов и отдельных сумонов, находясь под покровительством Российского государства, во внутренних хошунных делах управляются самостоятельно, но все междухошунные недоразумения, в случае неприхода к обоюдному соглашению, решаются высшей русской властью в Урянхае. Непосредственные сношения по политическим делам с иностранными государствами, воспрещаются. Убийства и вооруженные нападения среди урянхов решать по русским законами в русском суде. Все остальные дела между урянхами peшаются но прежним обычаям своими нойонами или чиновниками, но если обе стороны пожелают обратиться к русскому суду с согласия нойона, то это дозволяется, без указанного согласия русский суд не должен решать эти дела. Смешанные дела решаются по русским законам мировым судьей, который для разбирательства выезжает в один из русских поселков, находящийся в том или ином хошуне, урянхи коего причастны к делу, урянхам предоставляется право посылать своих чиновников для защиты интересов урянхов…».
В мае 1918 года институт мировых судей был заменен временным местным народно-революционным судом. Для организации временного местного суда предлагалось на общих собраниях избрать двух заседателей в Краевой Совет. Судья Краевого Совета определял очередь явки на каждую судебную сессию избранных заседателей. Высшей судебной организацией являлся съезд местных судей.
Местный суд оставлял за собой дела уголовного характера, если по ним не предполагалось лишение свободы до двух лет, и гражданские (денежные и имущественные) дела. В переходный период, до установления норм взысканий, суд руководствовался велениями революционной совести и обстоятельствами дела.
Для ведения следствия образовывалась следственная комиссия, которая вела все дела без ограничения. В состав комиссии входили избранные заседатели. Предварительные опросы и сбор следственных материалов возлагались на следователя, а дальнейшее производство велось комиссией в полном составе. При производстве досудебного следствия и при рассмотрении дела допускались обвинители, защитники, свидетели. Число общественных обвинителей и защитников устанавливал суд, но не менее одного с каждой стороны.
В спорных делах по гражданским и уголовным делам местный суд предоставлял возможность сторонам обращаться в третейский суд, постановления которого обжалованию не подлежали.
Выполнение постановлений суда (производство и наложение арестов, штрафов, обыски, конфискация имущества) приводились в исполнение Красной Гвардией, милицией и боевыми дружинами трудящегося народа.
В середине 1921 года как международное, так и внутреннее положение Тувы благоприятствовало решению вопроса о национальном самоопределении тувинского народа. На Всетувинском учредительном Хурале (съезде), который проходил с 13 по 16 августа 1921 года в местности Суг-Бажы (ныне с. Кочетово), было провозглашено о создании самостоятельного государства – Тувинской Народной Республики (ТНР). И начался новый виток в развитии судебного дела в республике.
