Товуу Сайзана Сергеевна – кандидат философских наук
Рассматриваются исследования по буддизму, получившему распространение в Туве. Представлена история проникновения буддизма в Туву, его взаимодействие с местной культурной и религиозной традицией.
Ключевые слова: буддизм, шаманизм, религия, монастыри, экология, социальная и политическая востребованность.
Исследования буддизма в Туве начались в рамках изучения истории, этнографии тувинцев, которые берут свое начало с середины XIX в. В этот период в России и за рубежом стали издаваться в большом количестве научные работы фундаментального и прикладного характера, путевые и исследовательские отчеты публицистического, просветительского характера, посвященные истории, культуре, этногенезу тувинцев. Повышенное внимание к Урянхайскому краю усилилось с конца XIX – начала XX в. и было обусловлено крупнейшими открытиями орхоно-енисейских памятников древнетюркской рунической письменности и древних захоронений, относящихся к хуннскому, тюркскому, монгольскому и другим периодам истории тувинцев. Эти открытия инициировали целый ряд научных экспедиций в Саяно-Алтайский регион.
В трудах таких известных исследователей путешественников, как А. В. Адрианов, Н. А. Аристов, Г. Е. Грумм-Гржимайло, Н. Ф. Катанов, Д. А. Клеменц, В. А. Обручев, В. А. Ошурков, Г. Н. Потанин, В. Л. Попов, В. М. Родевич, В. В. Радлов и др., дается описание повседневной жизни тувинцев, их обычаев и верований. В этих описаниях упоминается и роль буддизма в мировосприятии жизнедеятельности тувинцев. Начиная с 1920-х гг. в трудах С. И. Вайнштейна, М. Х. Маннай-оола, Н. А. Сердобова, Л. П. Потапова буддизм освещается более подробно. Он рассматривается в контексте изучения различных сторон тувинского общества, его взаимодействия с местными традициями и шаманизмом. Исследования этих авторов охватывают исторический период с начала XVII в. до начала XX в.
В зарубежных исследованиях также встречаются сведения о буддизме в Туве. Так, австрийский ученый Менхен Хелфен Отто, посетив Туву в 1929 г., написал книгу «Путешествие в азиатскую Туву», в которой четвертую главу посвятил ламам. В ней он дает подробное описание религиозной ситуации в тувинском обществе, делает выводы о том, что в жизни тувинцев первостепенную роль играют шаманы, а ламы занимают второстепенное положение.
Дальнейшее изучение буддизма в Туве было продолжено в русле общих исследований истории Тувы. Наиболее фундаментальными из них являются коллективные труды по истории Тувы под общей редакцией С. И. Вайнштейна и М. Х. Маннай-оола, изданной в 2 томах, а также под общей редакцией В. А. Ламина, изданной в 3 томах. В этих трудах содержится богатейший фактологический материал об истории проникновения и распространения буддизма. Подчеркивается особая роль буддизма в становлении тувинской государственности и влияние исторических условий на религиозное сознание народа. Здесь утверждается, что после создания Тувинского государства в августе 1921 г. буддийское духовенство (сангха) около 10 лет сохраняло свои позиции. Буддийские монастыри (тув. хурээ) по-прежнему представляли собой самостоятельные хозяйственные единицы, владели имуществом, вели торговлю, занимались ремеслами. Некоторые ламы стали крупными чиновниками, оказывали влияние на тувинское правительство и его политику.
Если до 1921 г. в Туве насчитывалось 22 монастырских комплекса, то позже построили новые хурээ: Дагылган (1922) и Инек-Даш (1925) в Каа-Хемском кожууне, ЭртинеБулак (1922), Межегей (1923) и Чагытай (1922) в Тандынском кожууне, Тарлашкын (1922), Торгат (1925) в Эрзинском кожууне, Сарыг-Булун (1926) в Барун-Хемчикском кожууне. Под влиянием большевистской идеологии осуществлялась секуляризация институтов власти и правовых отношений. Основные положения, касающиеся вопросов свободы, совести и вероисповедания, содержались в Конституции ТНР 1921 г. Утверждалась свобода вероисповедания, но при этом определялось место духовенства, в частности положение хуураков, в общественной жизни. Отмечалось, что духовенство, не занимающееся хозяйством и живущее на средства, получаемые от богослужения, не пользуется правом вмешательства в гражданские дела. Эти положения часто не имели никакого отношения к политической жизни. Бывшие ламы назначались на государственные и партийные посты, к примеру Куулар Дондук – Председатель Совета Министров (1927). Он стал инициатором создания специальной комиссии по ламскому вопросу и открытия всеобщего съезда буддистов, где приняли участие всего 33 делегата, из них 12 геше.
Специальное образование по астрономии имели 5 человек, по медицине – 9, монгольским разговорным языком владели 16 делегатов, письменным – 7, читали по-тибетски – 33, тибетским разговорным владел 1 человек. Подавляющее большинство делегатов (31 чел.) составляли ламы тувинской национальности, лишь двое были монголами.
Всетувинский буддийский съезд стал событием, которое могло бы в дальнейшем оказать позитивное влияние на взаимоотношение государства и буддийских организаций, развитие традиционной духовной культуры и мировоззрения. Он показал готовность тувинского духовенства к взаимному сотрудничеству с правительством по вопросам духовного воспитания. Однако эти возможности так и не были использованы. Исторические факты показывают, что с наступлением нового, революционного времени среди молодых лам началось брожение, сомнение по поводу истинности буддийской религии и мировоззрения. С конца 20 начала – 30-х гг. партийная власть объявила войну против традиционной религии кочевников и замены ее светской коммунистической идеологией. С конца 1929 гг. начались целенаправленные преследования шаманов и лам. В истории Тувы отмечается, что если к началу 1929 г. всего было 350 лам, то в 1932 г. не было уже ни одного. К началу 30-х гг. буддизм ушел в глубокое подполье.
После распада СССР начался процесс возрождения традиционной религии тувинцев, попытки формирования буддийского мировоззрения. Начали строиться хурээ, дуганы и субурганы. Однако с появлением буддийских хурээ в Кызыле, Чадане, Самагалтае и других селах буддийское мировоззрение не формируется автоматически. Решающее значение имеет подготовка религиозных деятелей за пределами Тувы – в Бурятии, Индии, Монголии [5; 6]. Одной из первых работ, посвященных непосредственному изучению религиозной ситуации в Туве, стала монография В.П. Дьяконовой «Христианство и ламаизм у коренного населения Сибири (вторая половина XIX – нач. XX века) [4, c. 150–180]. В этой монографии В. П. Дьяконова выделила специальный раздел, посвященный буддизму, под названием «Ламаизм и его влияние на мировоззрение и религиозные культы тувинцев». Здесь ею было дано подробное описание буддийских космологических представлений тувинцев. Первым специальным исследованием, посвященным буддизму в Туве, была кандидатская диссертация М. В. Монгуш «Ламаизм в Туве», которая была защищена в 1989 г. в Институте этнографии АН СССР. Продолжением исследований, начатых в диссертации, стала монография М. В. Монгуш «История буддизма в Туве». В ней освещена история проникновения и распространения буддизма в Центральной Азии с V по XX в., в т. ч. и в Туве. Автор затрагивает и современные аспекты буддизма в Туве, отмечая, что в последнее время наметилась тенденция сближения науки и религии, изменилась общая конфессиональная ситуация в республике, произошла трансформация в общественном сознании, приведшая к Буддология 139 Вестник БНЦ СО РАН возрастанию роли религии во всех областях жизни тувинцев. По мнению М. Монгуш, буддизм сыграл исключительную роль в истории тувинского народа в цинский период. Именно этот период в отношении культурной и религиозной жизни стал периодом расцвета буддизма в Туве [7]. Успешное распространение буддизма автор связывает с активной миссионерской деятельностью монгольских лам, представителей школы Гелугпа, а также с появлением первых стационарных буддийских монастырей, преимущественно на тех местах, которые граничили с Монголией (Эрзинский хурээ построен в 1722 г., Самагалтайский – в 1773 г.). В основном, как указывает М. В. Монгуш, распространителями учения были представители правящей верхушки, дети которых и имели возможность обучения, поскольку именно буддийские монастыри были единственными образовательными центрами. Возможно, тот факт, что именно правящая верхушка стала распространять буддийское учение, был обусловлен тем, что она нуждалась в нем для достижения своих политических целей. Поэтому процесс распространения буддизма в Туве был инициирован «сверху» [Там же]. По словам Л. Е. Янгутова, «социальный фактор наряду с гносеологическим является необходимым условием в формировании любой религии. А при ее распространении в другие страны он становится решающим фактором, к которому добавляется также и политический компонент» [12, c. 5]. Эта мысль подтверждается и в исследованиях С. С. Товуу, которая подчеркивает особую роль социального фактора в распространении буддизма в Туве. Так, по ее мнению, распространение буддизма в тувинском обществе было связано с его политической и социальной востребованностью в условиях разложения родоплеменных отношений. Буддизм стал консолидирующей силой, позволившей тувинскому народу сохранить единую социально-культурную общность [8]. Изучение истории буддизма в Туве получило свое продолжение в монографии О. М. Хомушку «Религия в истории и культуре тувинцев», где было дано всестороннее освещение сложного и многоступенчатого процесса формирования религиозной традиции в Туве на материалах шаманизма, буддизма, православия и других конфессиональных направлений. О. М. Хомушку отметила, что в процессе своего распространения в Туве буддизм образовывал своего рода национальную форму. Многие автохтонные обряды и культы ассимилировались буддизмом, происходил стихийный процесс слияния шаманских верований с буддизмом, во многом обусловленный тем, что «догматы и каноны буддизма были непонятны простому народу, ламы использовали многое из автохтонных обрядов и культов, модифицируя их сообразно духу проповедуемой ими религии» [10, с. 116].
Особое место буддизму, в рамках исследований кочевой цивилизации, уделяет Н. В. Абаев. По его мнению, в процессе распространения буддизма в Туве имело место именно взаимопроникновение буддизма и шаманизма, а не ассимиляция: «эти две системы были одинаковыми в историко-генетическом, этнокультурном отношении, взаимосвязанными, поскольку они имели одинаковые этноконфессиональные корни, практически один и тот же «арийский» этнокультурный субстрат» [1].
Проблемы, связанные с буддизмом, получили обсуждение на первой межрегиональной научно-практической конференции «Актуальные проблемы исследования этноэкологических и этнокультурных традиций народов Саяно-Алтая», организованной в Тувинском государственном университете в 2009 г. Здесь рассматривались этические и экологические аспекты буддизма. В докладе Л. Е. Янгутова «Этические и экологические традиции народов Центральной и Восточной Азии в контексте единства, тождества и гармонии буддийской философии» отмечалось, что «экологические и этические традиционные принципы стали весьма близкими фундаментальным основам буддизма, распространившегося среди народов Восточной и Центральной Азии». В докладе были изложены философские принципы буддизма, оказавшие влияние на их экологическую культуру [13, c. 10–14]. Н. В. Абаев в своем докладе «Некоторые синергетические и религиозно-философские основы экологической культуры в «кочевой» цивилизации» указал, что «наряду с архаичными религиозными верованиями, культами и обрядами народов Центральной Азии, шаманизмом мощное влияние на развитие экологической культуры Средневековья в этом регионе оказал буддизм, постепенно распространившийся от Индии и Тибета до юга Сибири, где обитали тувинцы и буряты» [2, c. 10]. В докладе С. С. Товуу рассмотрено влияние буддизма на традиционное мировоззрение тувинцев. Было отмечено, что «многие представления о карме, перерождении, сансаре, божествах были привнесены буддизмом. Буддийское мировосприятие, оставаясь частью духовной культуры, является основным стержнем духовного единства народа» [9, c. 65]. В докладе О. М. Хомушку «Влияние буддийских космологических представлений народов Саяно-Алтая» обосновывается выдвинутое докладчиком утверждение о том, что космология буддизма имеет много общих точек соприкосновения с космологией народов Саяно-Алтая, к которым относятся и тувинцы [11, c. 72–75].
Подводя итоги вышесказанному, необходимо отметить, что буддологические исследования в Туве сегодня находятся на стадии своего развития. Практически они начались сравнительно недавно, с конца 70-х гг. прошлого столетия. Исследования затрагивают, главным образом, историю буддизма в Туве, его взаимодействие с местными традициями, влияние на традиционную культуру. Особое внимание уделяется взаимодействию буддизма с шаманизмом, буддийско-шаманскому синкретизму. Мнения исследователей буддизма в Туве не расходятся в том, что успеху распространения буддизма способствовали следующие обстоятельства. Во-первых, самый важный фактор – это «социальная поддержка» местного населения. Буддийские хурээ стали единственными центрами экономической, политической, духовной, социальной жизни тувинцев. Во-вторых, буддийские монастыри были единственными образовательными центрами. Повышался социальный статус лам как носителей грамотности. Служители веры из числа местных жителей обучались санскриту, тибетскому, старописьменному монгольскому языкам. Многие буддийские тексты переводились с тибетского на монгольский язык, поэтому буддийское учение через буддийскую литературу было доступно лишь отдельным ламам.
В Туве были распространены и буддийские каноны, неканоническая литература, которую тувинцы называли «судур» или «ном судур» (от слова «сутра»). За последние годы усилился интерес к изучению экологических и этических аспектов буддизма, что вполне закономерно. Характерным явлением начала третьего тысячелетия стали экологические катаклизмы, которые во многом обусловлены результатами человеческой деятельности, главная причина экологических катаклизмов заключена в природе самого человека. В этом отношении буддизм имеет огромные возможности воздействия на природу. Учение буддизма, в основе которого лежит принцип «не навреди окружающему», имеет мощный этический резонанс, обуславливающий отношение человека к окружающему его миру [3, c. 5].
ЛИТЕРАТУРА:
1. Абаев Н. В. Религия и самоорганизация в кочевнической цивилизации Саяно-Алтая и Центральной Азии // Дульзоновские чтения-23: мат-лы междунар. науч. конф. – Томск, 2002.
2. Абаев Н. В. Некоторые синергетические и религиозно-философские основы экологической культуры в «кочевой» цивилизации // Актуальные проблемы исследования этноэкологических и этнокультурных традиций народов Саяно-Алтая: мат-лы I межрегион. науч.-практ. конф. молодых ученых, аспирантов и студентов. – Кызыл, 2009.
3. Базаров Б. В. Буддизм и вызовы третьего тысячелетия // Буддизм в общественно-политических процессах Бурятии и стран Центральной Азии. – Улан-Удэ, 2012.
4. Дьяконова В. П. Ламаизм и его влияние на мировоззрение и религиозные культы тувинцев // Христианство и ламаизм у коренного населения Сибири (вторая половина XIX – нач. XX в.). – Л., 1979.
5. История Тувы. В 2 т. Т. I. 2-е изд., перераб. и доп. / под общ. ред. С. И. Вайнштейна, М. Х. Маннай-оола. – Новосибирск: Наука, 2001.
6. История Тувы. В 3 т. Т. II / под общ.ред. В. А. Ламина. – Новосибирск: Наука, 2007.
7. Монгуш М. В. История буддизма в Туве (вторая половина VI – конец XX в.). – Новосибирск, 2001.
8. Товуу С. С. Этническая картина мира тувинцев в историческом контексте их социальной реальности: дис. …канд. филос. н. – Улан-Удэ, 2010.
9. Товуу С. С. Влияние буддизма на традиционное мировоззрение тувинцев //Актуальные проблемы исследования этноэкологических и этнокультурных традиций народов Саяно-Алтая: мат-лы I межрегион. науч.-практ. конф. молодых ученых, аспирантов и студентов. – Кызыл, 2009. 10. Хомушку О. М. Религия в культуре народов Саяно-Алтая. – М., 2005.
11. Хомушку О. М. Влияние буддийских космологических представлений народов Саяно-Алтая // Актуальные проблемы исследования этноэкологических и этнокультурных традиций народов Саяно-Алтая: мат-лы I межрегион. науч.-практ. конф. молодых ученых, аспирантов и студентов. – Кызыл, 2009.
12. Янгутов Л. Е. О социальной и политической востребованности буддизма в период его распространения в Монголии и Бурятии // Вестник Бурятского государственного университета. Вып. 14: Философия, социология, политология, культурология. – Улан-Удэ, 2009.
13. Янгутов Л. Е. Этические и экологические традиции народов Центральной и Восточной Азии в контексте единства, тождества и гармонии буддийской философии // Актуальные проблемы исследования этноэкологических и этнокультурных традиций народов Саяно-Алтая: мат-лы I межрегион. науч.-практ. конф. молодых ученых, аспирантов и студентов. – Кызыл, 2009.
